Неточные совпадения
—
Наплюй на него, Наташка… Это он от денег озорничать стал. Погоди, вот мы с Тарасом обыщем золото… Мы сейчас у Кожина в огороде робим. Золото нашли… Вся Тайбола ума решилась, и все кержаки по своим огородам роются, а конторе это обидно. Оников-то штейгеров своих послал в Тайболу: наша, слышь, дача. Что греха у них, и не расхлебать… До драки
дело доходило.
Я догадался, что имею
дело с бюрократом самого новейшего закала. Но — странное
дело! — чем больше я вслушивался в его рекомендацию самого себя, тем больше мне казалось, что, несмотря
на внешний закал, передо мною стоит все тот же достолюбезный Держиморда, с которым я когда-то был так приятельски знаком. Да, именно Держиморда! Почищенный, приглаженный, выправленный, но все такой же балагур, готовый во всякое время и отца родного с кашей съесть, и самому себе в глаза
наплевать…
Помилуй, братец, — говорит, — ведь во всех учебниках будет записано: вот какие
дела через Рюрика пошли! школяры во всех учебных заведениях будут долбить: обещался-де Рюрик по закону грабить, а вон что вышло!"–"А
наплевать! пускай их долбят! — настаивал благонамеренный человек Гадюк, — вы, ваше сиятельство, только бразды покрепче держите, и будьте уверены; что через тысячу лет
на этом самом месте…
— Вот, — говорил Ситанов, задумчиво хмурясь, — было большое
дело, хорошая мастерская, трудился над этим
делом умный человек, а теперь все хинью идет, все в Кузькины лапы направилось! Работали-работали, а всё
на чужого дядю! Подумаешь об этом, и вдруг в башке лопнет какая-то пружинка — ничего не хочется,
наплевать бы
на всю работу да лечь
на крышу и лежать целое лето, глядя в небо…
—
Наплевать мне
на всё это, было бы сердце спокойно. Всем
делам один конец: ходя умрёшь и лёжа — умрёшь!
— Это нам повестка: пора удирать с дачи.
На днях Мелюдэ тоже уезжает… Как будто даже чего-то жаль. Этакое, знаешь, подлое, слезливое чувство, а в сущности
наплевать…
Совсем другое
дело было, когда перед борой вышел в море Ваня Андруцаки,
наплевав на все предостережения и уговоры старых людей. Бог его знает, зачем он это сделал? Вернее всего, из мальчишеского задора, из буйного молодого самолюбия, немножко под пьяную руку. А может быть,
на него любовалась в эту минуту красногубая черноглазая гречанка?
— А вперед наука, братчик… Может, ты и в самом
деле хотел шилом патоки… О-ха-ха-ха!.. Егорка нам теперь и смажет салазки-то… Ну, да мне
наплевать, братчик, пора костям и
на покой… С голоду не умру: домишко свой есть, деньжонок малая толика в кубышке лежит — чего мне больше, старику.
— Святители и чудотворцы наши, угодники божий! — продолжал причитать Козел. — Не может же это быть, чтобы Кубик донес: не такой он хлопец. А все Бузыга — чугунная голова!..
На кой ему черт было двух коней угонять? Ты говоришь, много народу скакало? Господи, господи!.. И всегда он так: своей головы ему не жаль, так и
на чужую
наплевать. Ведь сам видит, подлец, что
дело дрянь, ну, и утекал бы скорей, — нет, ему надо гусара доказать, перед мальчишкой ему стыдно… Господи, господи!.. Василь, ты спишь?
Давыд Иванов. О, батюшка, нашел,
на кого указывать. Не с сего
дня я
наплевал на то: бог с ней!
А я вот ничего этого не боюсь, и мне
на все
наплевать, и никакого я
на вас, мужиков, внимания не обращаю, потому что мне некогда, я своим солдатским
делом занят, самым важным и серьезным
делом в мире».
— Напрасно так рассуждаешь, — возразил Патап Максимыч. — Добра тебе желаючи, прошу и советую: развяжись ты с этими
делами,
наплюй на своих архиереев да
на наших келейниц… Ну их к шуту!..
На такие
дела без тебя много найдется… Повел бы торги — и себе добро и другим польза.
— Зачем до смерти в гроб ложиться? — сказал Патап Максимыч. — Ты вот что,
наплюй на Москву-то, не езди туда… Чего не видал?.. Оставайся лучше у нас, зачнем поскорей
на Горах
дела делать… Помнишь, про что говорили?
— Вот этак лучше, Сергей Петрович, — забормотал он. —
Наплюйте на того белобрысого чёрта, чтоб ему… Статочное ли
дело при вашем высоком понятии и при вашей образованности малодушием заниматься? Ваше
дело благородное… Надо, чтобы все вас ублажали, боялись, а ежели будете с тем чёртом людям головы проламывать да в озере в одеже купаться, то всякий скажет: «Никакого ума! Пустяковый человек!» И пойдет тогда по миру слава! Удаль купцу к лицу, а не благородному… Благородному наука требуется, служба…
Засуетилась старушка, видит,
дело всурьез пошло. Мырнула в подполье, — бочоночек выволокла, — жилистая была, лахудра. Вдвинул солдат добро
на тачку, сверху паклей да коноплей для прикрытия забросал. Попер тачку по-за плетнями, аж колесо запищало. Час ранний, ни
на одного не наскочишь… Правой ногой хромлет, однако ж ему
наплевать: суставы-то у него еще во как действовали…
— За что вот я эти деньги получила? За это за самое. А платье вот это, а шляпка, а серьги — все за это за самое.
Раздень меня до самого голого тела, так ничего моего не найдешь. Да и тело-то не мое —
на три года вперед продано, а то, может, и
на всю жизнь — жизнь-то наша короткая. А в животе у меня что? Портвейн, да пиво, да шоколад, гость вчера угощал, — выходит, что и живот не мой. Нет у меня ни стыда, ни совести: прикажете голой раздеться — разденусь; прикажете
на крест
наплевать —
наплюю.